После состоявшейся 20 марта в Астане неформальной встречи лидеров Беларуси, Казахстана и России, в ходе которой Владимир Путин предложил коллегам подумать над созданием валютного союза в рамках ЕАЭС, тема «хитом» засветилась в повестке дня дискуссионных площадок различных уровней и форматов. Не менее чутко отреагировало на инициативу медийное сообщество. При этом эффекта гиперболизации избежать не удалось: заголовки некоторых публикаций и интервью не допускают сомнений в том, что создание валютного союза и, соответственно, введение единой валюты ЕАЭС – дело практически состоявшееся.

Подобный «мажор вероятности» обескураживает теоретиков и практиков интеграции, побуждая их к более тщательному формулированию мнений по наиболее дискуссионному и сложному аспекту евразийского проекта.

Замечу, актуализировалась тема еще до упомянутого саммита. Незадолго до встречи на высшем уровне СМИ распространили информацию о поручении, данном главой Российского государства Центробанку и правительству РФ, к 1 сентября текущего года определить (во взаимодействии с национальными банками государств-участников ЕАЭС) дальнейшие направления интеграции в валютной и финансовой сферах с проработкой вопроса целесообразности создания в перспективе на пространстве ЕАЭС валютного союза. То есть изначально речь шла лишь о предварительном изучении вопроса. Однако в эйфории общественного информирования из контента поручения как-то незаметно исчезли ключевые слова: «проработка», «целесообразность», «перспектива». В итоге тот самый контент свелся к весьма сомнительной интерпретации: «Путин поручил с 1 сентября запустить в ЕАЭС единую валюту».

Примерно такая смысловая подводка к дискуссии по теме прозвучала на днях из уст известного телеведущего респектабельного ток-шоу на респектабельном телеканале. И уже в развитие темы приглашенные эксперты вынуждены были использовать свое право голоса, дабы скорректировать исходный тезис.

Компетентное и предметное заявление по животрепещущему вопросу без экивоков и реверансов сделала член коллегии (министр) Евразийской экономической комиссии по основным направлениям интеграции и макроэкономике Татьяна Валовая на состоявшейся в Париже 8 апреля встрече с журналистами: «Введение единой валюты на территории ЕАЭС пока не планируется. У нас в Договоре о ЕАЭС о единой валюте ничего нет. Такой разговор начался, но не применительно к единой валюте. Речь идет о валютной координации и возможности перехода к валютному союзу в перспективе», – разъяснила Т. Валовая.

По ее словам, в 2014-2015 гг. государства-участники интеграционного объединения ощутили на себе негативное влияние от колебаний курсов национальных валют. И чтобы минимизировать эти проблемы, в формате ЕАЭС, безусловно, нужна более высокая степень макроэкономической и валютной координации. Но это вовсе не означает срочной потребности в единой валюте, подчеркнула министр ЕЭК.

На дифференциации понятий «валютный союз» и «единая валюта», а также на более корректной интерпретации поручения В. Путина настаивает авторитетный российский эксперт директор Института проблем глобализации Михаил Делягин. «Хотел бы обратить внимание на очень корректную форму поручения. Поручено проработать вопрос о валютном союзе, не о единой валюте. А валютный союз  -  это понятие крайне многозначное. Понятно, что интеграция венчается единой валютой – это ее высший уровень. Но даже сегодня, глядя на европейских коллег, многие эксперты говорят о том, что они поторопились», – отмечает эксперт.

По мнению М. Делягина, валютный союз – дело нужное и полезное. Также понятно, что наличие единой валюты упрощает многие процессы, в том числе процессы ведения бизнеса и вложения инвестиций. Однако до этого предстоит решить огромное количество проблем, заняться вопросами более прозаичными. Суть их – поступательное укрепление интеграции, в котором императивом выступает модернизация национальных экономик. «Безусловно, модернизация является категорической необходимостью, двигателем интеграции. Если мы будем интегрировать экономики отсталые, проигрывающие глобальную конкуренцию, интеграции у нас не получится, – констатирует эксперт. – Здесь я хотел бы напомнить, что евразийская интеграция и нынешний ее итог – идея президента Казахстана. Задолго до выступления Владимира Путина Нурсултан Назарбаев очень четко зафиксировал: мир входит в кризис, далеко не все из этого кризиса выйдут и нам нужно решительно перестраивать экономику. Заметьте, это сказал президент страны, в которой экономика значительно более эффективна, чем российская».

В контексте поручения президента Путина полезно проработать возможность создания валютного союза, валютной зоны и вообще перспективы интеграции в рамках Евразийского союза на экспертном уровне, считает заведующий лабораторией международной торговли Института экономической политики им. Е. Гайдара Александр Кнобель. Хотя бы для того, чтобы показать: не нужно менять формулировки быстрее, чем меняется суть интеграции.

По мнению эксперта, в настоящее время, несмотря на смену названия интеграционного объединения (с таможенного на экономический союз), государства-члены объединения реально еще не завершили интеграцию в рамках Таможенного союза. «Да, в рамках ЕАЭС действительно функционирует единое таможенное пространство, нет таможенных постов и по крайней мере в части ограничения импорта ведется единая внешнеторговая политика. Однако внутри союза существует пока значительное количество нетарифных барьеров. В частности, санитарное регулирование, не выведенное на наднациональный уровень, отсутствует взаимное признание и соответствующие разрешения по ряду товаров и услуг. То есть, не завершив стадию интеграции в рамках Таможенного союза, мы уже назвали наше объединение «экономическим союзом». Если дополнить название еще и эпитетом «валютный», это будет означать одно – мы бежим впереди паровоза», – считает А. Кнобель.

Анализируя содержание Договора о ЕАЭС, эксперт констатирует, что в документе не прописаны жесткие обязательства относительно ликвидации нетарифных барьеров. Что же касается финансового регулирования – они ограничиваются весьма расплывчатым обязательством сформировать к 2025 г. единый финансовый регулятор, который будет заниматься исключительно финансовым надзором на территории ЕАЭС, но никак не согласованной единой денежно-кредитной политикой. Между тем опыт, к примеру, евроинтеграции показывает: если переходить к единой валюте без создания наднациональных органов бюджетного регулирования и без проведения если не единой, то согласованной бюджетной политики, неминуемо возникнут проблемы, аналогичные проблемам еврозоны, когда бесконтрольная бюджетная политика с одновременным доступом к дешевым кредитным ресурсам единого банка открыла возможность для некоторых стран «грабить» партнеров за счет перекачки ресурсов.

«К сожалению, наша интеграция еще недостаточно институализирована. И то, что написано в Договоре о ЕАЭС, ни коим образом не обязывает развивать интеграцию в конкретной траектории. Пока она полностью опирается на политическую волю руководителей государств-участников, в отличие от того же Европейского союза, где евробюрократия не зависит от действий отдельных руководителей и самостоятельно управляет экономикой Евросоюза. В Евразийском союзе ничего подобного нет, и это проблема, которую нужно решать», – уверен А. Кнобель.

Но, к слову, определенные шаги по дальнейшей институционализации интеграционного объединения уже предпринимаются. И мотивируются они именно необходимостью развивать взаимодействие в ЕАЭС не только по макроэкономической политике в целом, но и по ее компонентам – валютной и финансовой, налоговой и бюджетной, промышленной и социальной политикам.

«Нам представляется, что на данном этапе институциональным ответом может быть создание Совета по финансовой стабильности ЕАЭС, – отмечает член Коллегии (министр) по экономике и финансовой политике ЕЭК Тимур Сулейменов. – Кто-то скажет: есть же ЕЭК, чтобы обеспечивать согласованность этих политик. Это верно. Но комиссия в определенной степени является продолжением исполнительной ветви власти – правительств, ведомств, министерств. При этом во всех странах-участницах ЕАЭС центральные (национальные) банки независимы де-факто и де-юре. Соответственно, четкого и тесного взаимодействия органов интеграции по влиянию на курсовую и на валютную политику у нас нет просто по букве договора. Для этого, на наш взгляд, необходим орган, который, помимо того, что он будет площадкой для общения, встреч, информирования и выработки согласованных решений представителями центральных банков, также будет включать в себя представителей министерств финансов, экономики, бюджетного планирования и, естественно, представителей ЕЭК», – сказал Т. Сулейменов.

По словам министра ЕЭК, предложения по поводу создания такой структуры уже подготовлены и направлены сторонам-участницам. Функции ее будут распространяться не только на те компетенции, которые отнесены наднациональному органу, но и на сферы, которые остаются в ведении сугубо национальном – денежно-кредитная, налоговая, бюджетная политика. Без этого, уверен Т. Сулейменов, выход на валютный союз невозможен.

С позиций специалиста по европейской интеграции оценивает перспективы формирования валютного союза ЕАЭС Ольга Буторина, доктор экономических наук, профессор, заместитель директора по научной работе Института Европы РАН. По ее мнению, принимать на вооружение опыт европейской интеграции и опыт создания еврозоны некорректно из-за наличия ряда существенных различий в исходных условиях. Одно из них, принципиально важное, состоит в следующем: постсоветские экономики – это экономики «догоняющего развития». Им присуще более «размашистые» деловые циклы, более высокие темпы роста в стадии экономического подъема, но также больший «перегрев» и большее обрушение во время кризисов.

«Этот более размашистый цикл означает и более высокие темпы инфляции, более волатильные по стадиям цикла и более разрозненные по странам географически. Это значит, что условия для координации макроэкономической политики априори гораздо более сложные и более трудновыполнимые, чем в том же самом Европейском союзе», – считает эксперт.

Резюмируя свою позицию, О. Буторина особо подчеркивает необходимость постановки перед учеными-экономистами задачи выработки инструментов регулирования постпереходной экономики. Для этого, по ее убеждению, научные центры государств-участников ЕАЭС должны получить серьезное правительственное задание, серьезное финансирование и проводить работу на конкурентной основе.

В целом большинство российских экспертов (и практики, и теоретики) сходятся во мнении: формирование валютного союза в рамках евразийского проекта – процесс столь же закономерный и логичный, сколь длительный и сложный.

Источник:  http://www.ritmeurasia.org/

Пресс-служба Россия в Кыргызстане